Попытка отделить известные факты о знаменитом промышленнике Никите Демидове от мифов, легенд и преданий
Никита Демидович Демидов. Начало XVIII в. Фото: РИА Новости
Судьбоносная встреча
Никита Демидович Антюфеев (или Антуфьев) (1656-1725), русский промышленник и предприниматель, основатель славной династии Демидовых, родился и провел первую часть жизни в городе оружейников Туле. Биография этого выдающегося тульского кузнеца известна, но подробности его стремительного взлета по большей части находятся в области легенд. Поворотным моментом в судьбе Никиты Антюфеева стала встреча в Туле с Петром I, который по достоинству оценил мастерство туляка¹.
Эта встреча позволила Антюфееву получить и новую фамилию, и уральские казенные заводы. Однако подробности сохранились преимущественно в фольклоре. Характерным кажется один из ранних рассказов, приведенных российским ученым и писателем Иосифом Гамелем (1788-1862) в книге, изданной в 1826 г.² Это история с алебардами, которые пожелал заказать российский самодержец по дороге через Тулу в Воронеж. Лучше и быстрее всех исполнил монаршую волю Никита Антюфеев. Оказавшийся на высоте тульский кузнец явно не знал, чего ждать от царя. Поэтому, когда Петр I шутя предложил зачислить статного Никиту в гвардию, оружейник воспринял это как реальную угрозу рекрутчины и испугался не на шутку.
«Полулегенда ли, реальный ли факт, но рассказывают, что когда первый раз в Туле царь Петр увидел уже немолодого Никиту (а было ему тогда лет сорок), то пораженный его статью, силой и ростом, воскликнул: «Вот молодец! Годится в Преображенский полк, в гренадеры!»³.
Петр Великий. Гравюра Хубракена с картины Моора. 1717 г.
Подобные эпизоды приводил в своей работе русский писатель В.В. Огарков (1856-1918)⁴
. Наиболее известен рассказ о том, что царю Никита не только смог исправить дорожный пистолет работы «немецкого мастера Кухенрейтера», но и сделал другой по тому же образцу, «нисколько не уступавший оригиналу».
«Через сие-то отличное искусство в производстве своего ремесла, равно и через другие похвальные качества, Никита Демидович и сын его Акинфий Никитич сделались известными Петру Великому и снискали благоволение сего монарха, упрочившее состояние их и побудившие сих предприимчивых людей к дальнейшим подвигам на пользу отечества…»⁵.
История с дорожным пистолетом, без искажений сохранившая во всех версиях иноземное имя оружейника Кухенрейтера, по всей видимости, принадлежит к жанру исторических анекдотов, уже в XVIII столетии ставших в России разновидностью литературы. Во всяком случае, тульский историк И.Ф. Афремов (1794-1866) еще до Огаркова передавал «живописный» вариант легенды, где также фигурировал «именитый» дорожный пистолет⁶. Так или иначе, «документов, которые хоть что-то рассказывали бы о первой половине жизни Антюфеева Никиты… огорчительно мало…»⁷.
Место документов занимают предания и легенды. «Все предания «о начале» Демидова являются вымышленными… народ… питался домыслами и «перерабатывал факты истории» в соответствии со своим мировоззрением»⁸. Уже на Урале, в Невьянске, рассказывали, как, проезжая через Тулу, Петр I отдал в починку Никите Демидову заморский пистолет, «у которого он сломал курок».
Мемориальная доска на родовой усыпальнице Демидовых (Тула)
Демид продал душу
В народном сознании «поворотный момент» в судьбе Никиты Антюфеева объяснялся довольно просто — сделкой с нечистой силой:
«Жил-был в Туле один мещанин по имени Демид. Он часто любил охотиться за птицами. Но сначала он терпел одни только неудачи. Вот однажды, когда он горько жаловался на свою судьбу, ему является в поле один старый-престарый человек и говорит: «Демид, чего ты так запечалился, загорюнился, не печалься на свою судьбину! Исполни то, что я тебе предложу, — отдай мне свою душу, и у тебя будет много богатства и во всем успех». Демид послушался и отдал ему свою душу. С этих пор у него завязалась самая крепкая дружба — любовь с нечистою силой, которая научила его многим чародействам и волшебствам, навозила ему так много золота, что целый двор был засыпан и полон этим добром…»⁹.
Как представляется, речь идет именно о Никите Антюфееве, называвшемся Петром Великим не иначе как Демидыч, в истории оставшемся Демидовым, а в народной памяти — Демидом. Имеющие хождение в «рабочей среде» предания говорят не столько о реальном, историческом Демидове, сколько о «фольклорном герое»10. В традиционном массовом сознании сделка с нечистой силой обязательно означала богатство.
«Никита Демидов владел участком, а скорее всего несколькими, в Оружейной слободе Тулы, в приходе Николо-Зарецкой церкви, на берегу Реки Упы…»11. В народном рассказе «о волшебнике» фигурирует «Никольская церковь (около Демид[овской] улицы)», построенная Демидом «при конце жизни». Якобы колдун хотел выстроить золотую церковь, если Бог простит ему грехи. «Но Бог не простил его, и ему не пришлось выстроить золотую церковь…»12.
Известно, что находящаяся в Оружейной (или Кузнецкой) слободе тульского Заречья Николо-Зарецкая (Демидовская) церковь была построена по инициативе и на средства сына Никиты Демидова — Акинфия Никитича Демидова (1678 — 1745). Стоящая и поныне «около Демидовской улицы», эта церковь заменила собой два деревянных храма-предшественника с посвящением основных их престолов Николаю Чудотворцу и Рождеству Христову, самое раннее известное упоминание о которых относится к 1625 г.13 Возможно, что сам Никита Демидов, который как в начале, так и в конце жизни жил в Кузнецкой слободе, построил (или перестроил) один (или оба) деревянных храма.
Николо-Зарецкая церковь, построенная в начале XVIII в. на средства Акинфия Никитича Демидова, и памятник Никите Демидову. Тула
Загадка могилы Демидова
Иногда утверждается, что рядом с деревянной Никольской церковью, на семейном участке, Демидов и был похоронен. Позже его сын Акинфий поставил над погребением отца чугунный саркофаг в 3 аршина длиной и весом около 60 пудов (2,13 см и приблизительно 980 кг) с эпитафией14.
Тульские оружейники и мещане полагали, что именно в чугунном гробу был погребен «колдун Демид», однако его погребение не могло быть осуществлено в обычной могиле поблизости от приходской церкви. После того как колдун умер и его положили «в большой чугунный гроб», последний подвесили «на цепях в огромной подземной пещере» под выстроенной Демидом Никольскою церковью. «Этот гроб висит там и досель. После смерти его некоторые будто бы отыскали подземный ход от его дома в том месте, где теперь находится Демидовская улица, хотели было туда проникнуть, но никак не могли: дул до того сильный и пронзительный ветер, что даже невозможно было стоять на ногах. Пытались также пройти туда с крестным ходом; но и тут тоже неудача, явилось много духов, которые совсем не допустили до этой пещеры и строго охраняли доступ в это таинственное, чудесное место»15.
Соблазнительно и в этом эпизоде видеть некие преображенные народной памятью исторические реалии — действительно, почему бы шестидесятипудовому чугунному саркофагу «фигурою гробницы» и не парить в воздухе, тем более что у Демидовых были технические возможности устраивать подобные трюки. «Миллер видел у А.Н. Демидова магнит весом в 13 фунтов, который держал прицепленную к оному пушку весом в один пуд. В одной из церквей Нижнетагильского завода… престолы в двух алтарях сделаны из огромных кубических магнитов, коим равных по величине, может быть, нет в целом свете. Один из сих магнитов вышиною в 7 четвертей и в 5 толщиною во все стороны; другой вышиною в 5 четвертей, длиною в 3 четверти»16. Однако вес демидовской гробницы представляется все-таки несколько чрезмерным даже для магнита «вышиною в 7 четвертей и в 5 толщиною во все стороны» (правда, известные параметры саркофага относятся все-таки к надгробному памятнику). Подвешивание же гроба на цепях хотя в принципе и кажется возможным, противоречит русской погребальной практике.
Предания и легенды русской традиционной культуры могли отражать и частные подробности своего времени, и дух исторической эпохи. Говорить о колдовстве невольно заставляла сама стремительность взлета Никиты Демидова. В колдунов на Руси верили повсеместно. «Русские пришли на Урал, начали пахать, сеять, строить заводы, строить шахты, и сразу же появились, словно воскресли, предания и легенды с мифологическим истолкованием событий, с ясно различимыми следами язычества…»17
Колдовство могло не обнаруживаться в злых делах — напротив «колдун Демид» из тульских преданий «был так щедр и милостив, что всех и каждого наделял золотом»18. Но ни щедрость, ни милосердие, ни даже строительство божьих храмов ничего не меняло — Демид был колдуном, а значит, земля его не могла принять. Такие представления бытовали в Тульской губернии до середины XIX века. «Земля колдунов по смерти их не принимает, а потому по ночам они выходят из могил и бродят в саванах своих по кладбищу. Ходят также и домой…»19
Сегодня в Туле сохраняется родовая усыпальница Демидовых в Николо-Зарецкой церкви. Она действительно расположена в «подземной пещере», в склепе — правда, изначально не под самим храмом, а под стоящей рядом часовней. «Это единственное сохранившееся внутрицерковное захоронение ряда представителей первых поколений Демидовых, длительное время проживавших в Туле»20. Родовая демидовская усыпальница (склеп и часовня) за время своего существования неоднократно видоизменялась, демонтировалась и ремонтировалась. Из-за этого место захоронения одного из первых российских предпринимателей Никиты Демидова затерялось еще в XIX в.21 , а легенда о «колдовской гробнице» получила вторую жизнь.
Сажать людей на цепь только продавший душу дьяволу мог.
Почему? В БДСМ часто практикуется, к взаимному удовольствию обеих сторон.
Познавательно