Любишь медок?

В этом году у тульских пчеловодов — до 1000 рублей за кило

Фото: Александра Шулепова

В Тульской области пчеловоды продолжают качать мед и после Медового Спаса. Увы, результаты этого года не радуют — меда мало. Отсюда — резкий скачок цен: если в прошлом году килограмм в среднем стоил 400 рублей, то в этом минимальная цена 500 рублей.

— Майский мед из-за холода пчелы сами съели. В дожди сильные семьи принесли товарную продукцию, а слабые еще и подкармливать пришлось, — вторит ему председатель Ассоциации по содействию развития пчеловодства в Тульской области Валентина Пенар. — Дожди не дали липе раскрыться — меньше нектара в цветах. Вот сейчас золотарник цветет — есть товарная продукция.

Вообще тульские пчеловоды цены на мед стараются не поднимать. Говорят, что это продукт не первой необходимости — если завысишь стоимость, то попросту не продашь. Средняя цена в 400 рублей за килограмм держалась последние несколько лет. Но этот год заставил заметно увеличить его стоимость, иначе — серьезные убытки. Кто-то поднял цену на 20 процентов, а кто-то — и до тысячи рублей за кило.

— Стараемся, чтобы и самим на плаву остаться, и людям не очень накладно было. Но ведь все сильно подорожало: инвентарь, вощина — от 20 до 100 процентов. Например, ульи из-за роста цен на доски подорожали практически на 100 процентов. Плюс год неурожайный. Так что рост цен на мед — вынужденная мера, — объясняет Алексей Косолапченко.

По словам пчеловодов, цивилизованные отношения с аграриями постепенно выстраиваются, но проблем остается много.

Даже в этом году, когда сильной обработки растениям не требовалось, потравы все равно были. Так, в Богородицком районе фермер поливал свой рапс такой сильной отравой, что в округе несколько пасек полегло. Некоторые пасечники вызывали комиссию для подтверждения гибели пчел от отравления пестицидами. Другие не стали, считая, что отсудить хоть что-то у аграриев — дело долгое и почти бесперспективное. Но одна пасечница, как рассказала Валентина Пенар, намерена судиться и идти до конца. Уж очень этот фермер всем надоел своим нежеланием «жить дружно».

— Проблема в том, что аграрии зачастую применяют препараты второго и даже первого класса опасности. Они не только для пчел, но и для человека опасны, — поясняет «РГ» Михаил Зубков, один из лучших пчеловодов страны, чей мед много раз занимал призовые места на самых разных международных и российских конкурсах. — Да, сегодня есть зональное предупреждение, есть и номер поля, где будут травить — это все без вопросов. Но отрава высокого класса выветрится не раньше, чем через 7-12 дней. Значит, ульи надо перевозить на другое место, ведь столько времени пчел в улье не удержишь, запаришь их просто. Вот представьте, ульи нужно подготовить, собрать, прицеп подогнать. На это уйдет 2-3 дня. Но, помимо этого, ты день будешь искать, куда их приткнуть. Ведь перед тем, как их поставить на новое место, я должен получить согласование: позвонить в администрацию, узнать чье это поле, какого фермера, будет он там травить или нет. В течение этих трех дней я должен найти где-то безопасное место, вывозить туда, где нет потравы. А где ее нет, я не знаю. Решение проблемы, на мой взгляд, очень простое. Прежде всего, Россельхознадзор обязан следить за препаратами, которые применяются. Они должны быть не выше третьего класса опасности — пчелы это переживут. Еще лучше, если бы аграрии переходили на биопрепараты, безвредные для пчел. Но они дороже.

— Нашим аграриям пора научиться считать деньги. Опыление растений пчелами повышает урожайность зерновых и масличных культур от 20 до 50 процентов. А это дополнительно сотни тонн. Лучше взять препарат дороже, но безвредный для пчел, и получить, благодаря опылению, дополнительный урожай, чем экономить, покупая дешевые препараты, и получая конфликты с соседями. В Европе аграрии доплачивают пчеловодам, чтобы они свои ульи на их полях располагали. Там пасечники основной доход получают за счет этого, а не столько от продажи меда. У нас на юге страны уже тоже постепенно начала внедряться такая практика, — поясняет Алексей Косолапченко.

В Тульской области такой шаг в сторону цивилизации аграрии сделать пока не готовы. Даже при том, что речь не про оплату, а лишь про применение более щадящих препаратов.

В этом году вступил в силу закон об обязательной маркировке пасек — на каждом улье должна быть бирка. В Тульской области более 1300 пасек, почти две трети из них — в личных подсобных хозяйствах. Паспорта при этом имеют менее половины. Пасечники говорят, что документ этот бывает нужен, когда надо судиться с аграриями из-за потравы или при получении господдержки. Свою неспешность в его оформлении объясняют дороговизной обследований, мол, больше потратишь, чем получишь.

— Законодательство очень жесткое. Например, чтобы содержать пчел, надо ульи ставить не менее чем за сто метров от ближайшего дома. Я поэтому, видите сами, в глухомань залез, — объясняет Михаил Зубков. — Это первое. Второе — ужесточился и подорожал анализ меда, который надо сделать, чтобы им торговать. Экспертиза пчел, акт осмотра пасек — все это тоже денег стоит, но средний пчеловод потянет. А вот анализ, который сейчас ввели, в Туле стоит в пределах тридцати тысяч. Это же сколько меда надо продать, чтоб только этот анализ окупился!

За пятилетку изменилось и отношение властей к пасечникам. Не в лучшую сторону. В первый год действия закона «О регулировании отдельных отношений в области пчеловодства на территории Тульской области и государственной поддержке пчеловодства в Тульской области» на эти цели было выделено 10 миллионов рублей. В этом году — всего 500 тысяч.

Полная версия: Елена Шулепова, «Российская газета»